Русский молодежный театр VNT в этом году проводил фестиваль «Магия сцены» в 25-й раз.
Фестиваль уникален: во-первых, частный профессиональный театр, существующий в первую очередь благодаря энтузиазму его директора Александра Пуолакайнена и маленькой, но очень сплоченной труппы, не только дает спектакли 4-5 раз в неделю, но и проводит международные фестивали, в которых участвуют и любительские труппы, и маленькие частные театры, и государственные.
В этом году среди гостей фестиваля были финский русскоязычный театр «У пАРТера» и Государственный русский академический театр республики Марий Эл из Йошкар-Олы.
«Магия сцены» привлекает удивительно теплой атмосферой. Организаторы – ребята из VNT – от всей души «болеют» за гостей и прилагают все от них зависящее, чтобы приезжие театры чувствовали себя как дома.
Большое искусство маленьких театров
Хозяева показали две свои недавние работы: «Эти свободные бабочки» Л.Герша в постановке режиссера из России Давида Копалеишвили и «Эдит Пиаф. Жизнь в кредит» В.Легентова в постановке Аллы Миловидовой и с Екатериной Рачек в главной роли. Оба этих спектакля говорят о том, что театр давно работает на очень достойном уровне: ему подвластны и высокая мелодрама, и поднимающаяся до подлинного трагизма сценическая исповедь Эдит Пиаф. Маленькое фойе театра и зрительный зал полны призов, которые VNT привез с различных фестивалей.
Но и ряд других коллективов из Эстонии переросли тот уровень, когда о труппе отзываются со снисходительным доброжелательством: мол, играют люди на сцене – и прекрасно: все лучше, чем проводить вечера у зомбоящика.
К сожалению, о русских театральных коллективах Эстонии, особенно не таллиннских, в самой же республике знают мало. Известно, к примеру, что в Йыхви есть театр «Мельница», а в Нарве – самоотверженно работающий в очень тяжелых условиях театр «Ильмарине», который был лауреатом многих международных фестивалей, но ни от родного города, ни от минкульта не получает достойной поддержки. Но мало кому известно о раквереском «Яблоке», театре, который совсем недавно получил Гран-При фестиваля в белорусском городе Барановичи. Или о «16-й комнате» из Нарвы – постоянном участнике фестивалей «Магия сцены».
Афиша фестиваля выглядела внушительно: начиная с пьесы А.Н.Островского «Без вины виноватые» в постановке Йыхвиской молодежной студии «P.S.» и заканчивая четырьмя (!) спектаклями по т.н. новой русской драматургии, т.е. по пьесам, которые привычно зовут чернухой, хотя их авторы вовсе не намерены сгущать краски и проявлять болезненный интерес к теневым сторонам жизни: они показывают сегодняшнее общество таким, каково оно есть. А если радости в этом мало, так ведь, как говорил Гоголь, на зеркало неча пенять...
Что отражается в зеркале?
Здесь были представлены все типы новой драматургии. Уморительно смешной и убийственно точный гротеск, беспросветная «бытовуха» с неожиданно философским подтекстом, опущенный в молодежную субкультуру Достоевский с его проклятыми вопросами и жутковато откровенный репортаж в масштабе времени 1:1 с необычного урока в обычной «элитной» школе.
Пьесу русско-украинской писательницы Надежды Мирошниченко «Тот, кто открывает двери» поставила как совместный проект Сааремааского русского общества и волостного театра «Сальме» режиссер Эллен Теэмус. Место действия – морг. В спектакле два персонажа: утомленная жизнью, одиночеством и безденежьем санитарка Вера (Ольга Коба) и разбитная девица кустодиевских форм Вика (Рената Хооганд), которая допилась до беспамятства, была доставлена в морг – и очнулась в холодрыге и с номерочком на ноге. Вика хочет уйти из морга, но все двери наглухо задраены, единственная связь с внешним миром – телефон, но он включен только на прием, самим звонить нельзя. Время от времени по телефону сообщают: «Ждите, скоро приедем!». Испуганные женщины воображают Бог знает что: то ли они уже умерли (и отпускают друг другу грехи), то ли сошли с ума, то ли случилась атомная катастрофа, то ли революция. И когда, наконец, им сообщают, что они свободны, двери открыты, и они вольны делать все, что хотят, отчаяние их не знает границ.
Этот гротеск удивительным образом проецируется на ключевые события истории ХХ века. Сталинский террор – карательная психиатрия 1970-х – Чернобыль – два путча (1991 и 1993), и та свобода, которая больше всего похожа на свободу человека, брошенного с лодки в бурное море: можешь выплывать, можешь тонуть, ты в своем праве. При этом актрисы настолько органичны и играют настолько смешно, что зал покатывается от хохота и только в финале догадывается, о чем спектакль.
О женской доле, но в совершенно ином ключе повествует и «Ньяя» А.Дьяченко театра «Яблоко» (постановка Ольги Жулай, в ролях Елена Машина, Алина Климова и Александра Мусакко). Опять два тех же женских типа – изможденная бытом, рано постаревшая и мечтающая хотя бы о случайном мужском тепле, и морально уступчивая красотка, но к ним прибавляется третья: странная девушка, то ли философ, то ли пророчица. Действие, как и в тех спектаклях «Яблока», какие я видел раньше, происходит на самом дне – и перевоплощаются актрисы более чем убедительно. Но и на дне живет мечта о свете в конце туннеля. Правда, свет этот мелькнет и исчезнет, и героиня Машиной узнает, что солдат, с которым она переписывается, издевается над ней, видит легкую добычу в изголодавшейся по ласке тетке – и наступит горькое примирение с жизнью. Ибо плетью обуха не перешибешь.
«Убийца» театра из Йошкар-Олы (режиссер Алексей Ямаев) очень яркий спектакль, но он не был на голову выше остальных, а вровень или чуть-чуть, на самую малость, впереди лучших работ фестиваля – и это еще одно свидетельство уровня «Магии сцены».
Пьеса Александра Молчанова требует от актеров особого способа существования на сцене – это не пьеса вовсе, а скорее проза, не то чтобы переложенная на язык театра, скорее – диктующая театру свой язык. Наш зритель помнит такой театр по трилогии чеховских рассказов («Черный монах» – «Дама с собачкой» – «Скрипка Ротшильда») в постановке Камы Гинкаса. Между актерами устанавливаются особые отношения, т.н. непрямое общение. Напрямую герой, 20-летний Андрей (Ярослав Ефремов) общается только с Богом. Он стремится к интимным отношениям с Господом, чтобы между ними не было посторонних, – и просит о том, чтобы выйти из опасного положения. Андрей проиграл в карты много денег местному молодежному вожаку Секе (Дамир Сафиуллин) – и тот велит ему: либо гони деньги, либо поезжай в соседний городок, там живет мой должник, стребуй с него эти 50 000 рублей, а если не отдаст, то убей! Андрея – чтобы он не сбежал – сопровождает Оксана (у Надежды Белобородовой она – типичная героиня таких историй: девушка нехорошая, но не безнадежная).
Убивать не приходится, должник оказался сговорчивым, с Оксаной, вроде, у Андрея налаживается любовь – но хэппи-энд с совершенно кинематографическим поцелуем в финале на площадке уходящего автобуса ироничен. Герой выпросил у Бога счастье для себя, но это стало возможным потому, что Сека погиб. Коллизия почти по Достоевскому: какова цена, которую мир заплатит за личное благополучие одного человека?
Но это все – об униженных и оскорбленных, о тех, кто на дне, и тех, кто, возможно, когда-нибудь напишет собственные записки из подполья. А в финале фестиваля зеркало повернулось, чтобы поймать в фокус т.н. элиту, которая в сегодняшнем постсоветском пространстве ничуть не лучше людей дна, скорее – хуже, т.к. мораль столь же низка, даже ниже, а возможности почти безграничны.
Действие спектакля по пьесе Вячеслава Киреева «Спасибо за урок» («16-я комната», Нарва, режиссер Виталий Катунцев) происходит в школе для детей особо одаренных родителей. Загнанная училка (Дарья Терентьева) пытается вести урок по «Онегину», «детям» (16-17 лет) на Пушкина плевать, на Екатерину Дмитриевну – тем более. Они безудержно хамят. Один из учеников, генеральский сын, показывает однокласснику отцовский наградной пистолет. И тогда учительница звереет, вырывает у парня из рук пистолет и берет весь класс в заложники – оказывается, незадолго до того чья-то дорогая машина сбила ее мать и дочь, девочка умерла, водителя искать не стали – он же тоже из элиты.
Спектакль длится ровно столько, сколько урок – и на глазах у зрителя всплывают все грязные секреты «хозяев жизни» и их отпрысков. И выхода нет. Можно закончить эту историю, но мир-то не изменится...